РолевоеФорумные ролки наше всё, не буду сотый раз перетирать почему и зачем. Но иногда попадается такое незамутнённое...
В общем, по мотивам:
Пьеса, блядь.На сцену выходит персонаж, весь в белом.
— Шумел камыш, деревья гнулись, и сквозь шуршанье камыша, сквозь гнутый бурелом деревьев, ломая камышинки на ходу и тяжким гнётом грудь сжимая, выходит неизбежности колосс. О грусть, страданье! Бегите прочь, сеньора Роза, чу, слышится, уже летит, летит, и мнёт ковыль!
Замирает в патетической позе, протягивая руку к выходящему второму, в нежно-голубом.
читать дальше— Ужель я вижу вас, о монсеньёр, да, это вы, камыш, деревья, неизбежность, как сладко мне, что в этот миг я услаждаю взор виденьем, и в воздусях витает дух, блуждая между камышами, о бурелом биясь персями. Вот кавалькада…
— Там болото.
— Да, верно, и в болото, лишь только хвост мелькнул кобылий и снова сверху камыши шуршат над братской могилой, где в трясине смешались кони, люди…
— И безысходность.
— Тяжко ломит грудь, я чувствую, как в буреломе Отчаянье на помощь кавалькаде, поелику вовеки не видать, отсель и пристно, да не нонче ибо!
Оба смотрят друг на друга кромешными очами. Входит третий персонаж, одетый как обычный охотник.
— Я долго шёл через болота, устал, измазался. Всем добрый вечер. А не подскажете, как к городу пройти? Камыш я жру шестые сутки и весь похерил бурелом, пытаясь у костра согреться. А тут ещё какие-то господа изволили в болото, да с конями. Вон возятся и вылезти не смеют.
На него смотрят изучающими взглядами.
— О ужас, о кошмар, он выебет меня, я точно знаю, презренный, не смотри! Как смеешь дерзновенными перстами касаться кожи ты моей?
— Он выебет тебя, беги, беги, мой милый, беги, я задержу!
Оба при этом стоят на месте и выжидательно смотрят на третьего. Охуевший третий персонаж пятится в болото.
— Какими нахуй дерзновенными перстами? До вас мне пол поляны топать, доплюнуть даже не смогу.
Оба делают пару шагов поближе.
— Беги мой милый, пусть ебёт меня! Да, я умру, но знай, под чреслами его я представлять тебя лишь буду, о наш камыш, как пел ты об утехе! Да об усладах гой меня еси!
— Не брошу, пусть ебёт обоих.
— Так, нахуй-нахуй… Я пошёл, — третий убегает обратно в болото. Там среди неутопшей кавалькады слышатся разговоры: «И так всегда. Садись, мужик. Налить чего покрепче? Попиздят, мы вылезем, и в город подбросим, не боись».
— Беги, презренный, ха-ха-ха! Да, мой клинок опасен!
— Милый!
— Да, мой сладкий.
Ебутся при свете луны под шум камыша и гнутые деревья.
Занавес.