душная гомофобная троллолита
- А я не собираюсь тратить на тебя свое время, оно слишком дорого стоит!
- Удивите меня, уважаемая, сколько же?
- Уж поболе твоего…
- Сомнительно - вы считаете свое в долларах, я в – другой валюте…
- И какая же такая это твоя валюта, уж не рубли ли деревянные? – сыто усмехнулись размалеванные малиновой помадой губы.
Человек с колючими глазами, в черном галстуке поврех белой рубашки, не меняя холодного выражения глаз, еле заметно улыбнулся, самыми уголками губ, коротко кивнул и молча ступил на ступеньку вверх.
А я остался стоять внизу, у одного из узких эскалаторов Московского Международного Дома Музыки, став невольным свидетелем короткой перепалки между женщиной абсолютно торгашно-базарного вида в каких-то там соболино-норковых мехах и невзрачным господином в сером костюме.
Кто он - полковник, хирург?.. Не знаю, но отчего-то охранник, отсекающий народ от угрозы давки, спокойно пропустил его дальше, а вот перед теткой в мехах встал стеною.
- Кровь! Дурища ты картонная, кровь и люди его валюта! – прошипел кто-то за спиной.
- Удивите меня, уважаемая, сколько же?
- Уж поболе твоего…
- Сомнительно - вы считаете свое в долларах, я в – другой валюте…
- И какая же такая это твоя валюта, уж не рубли ли деревянные? – сыто усмехнулись размалеванные малиновой помадой губы.
Человек с колючими глазами, в черном галстуке поврех белой рубашки, не меняя холодного выражения глаз, еле заметно улыбнулся, самыми уголками губ, коротко кивнул и молча ступил на ступеньку вверх.
А я остался стоять внизу, у одного из узких эскалаторов Московского Международного Дома Музыки, став невольным свидетелем короткой перепалки между женщиной абсолютно торгашно-базарного вида в каких-то там соболино-норковых мехах и невзрачным господином в сером костюме.
Кто он - полковник, хирург?.. Не знаю, но отчего-то охранник, отсекающий народ от угрозы давки, спокойно пропустил его дальше, а вот перед теткой в мехах встал стеною.
- Кровь! Дурища ты картонная, кровь и люди его валюта! – прошипел кто-то за спиной.
